Корыстная заинтересованность является квалифицирующим признаком. Иная личная заинтересованность как мотив должностного преступления

1. Использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, —

наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет.

2. То же деяние, совершенное лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, —

наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия, —

наказываются лишением свободы на срок до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

Примечания .

1. Должностными лицами в статьях настоящей главы признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

2. Под лицами, занимающими государственные должности Российской Федерации, в статьях настоящей главы и других статьях настоящего Кодекса понимаются лица, занимающие должности, устанавливаемые Конституцией Российской Федерации , федеральными конституционными законами и федеральными законами для непосредственного исполнения полномочий государственных органов.

3. Под лицами, занимающими государственные должности субъектов Российской Федерации, в статьях настоящей главы и других статьях настоящего Кодекса понимаются лица, занимающие должности, устанавливаемые конституциями или уставами субъектов Российской Федерации для непосредственного исполнения полномочий государственных органов.

4. Государственные служащие и муниципальные служащие, не относящиеся к числу должностных лиц, несут уголовную ответственность по статьям настоящей главы в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями.

Комментарий к Ст. 285 УК РФ

1. Объективная сторона рассматриваемого преступления состоит из трех обязательных признаков: 1) совершения деяния (действия либо бездействия) — использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы; 2) наступления последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства; 3) причинно-следственной связи между деянием и последствием.

2. Под использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы следует понимать совершение таких деяний, которые хотя и были непосредственно связаны с осуществлением должностным лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывались служебной необходимостью и объективно противоречили как общим задачам и требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями. В частности, как злоупотребление должностными полномочиями должны квалифицироваться действия должностного лица, которое из корыстной или иной личной заинтересованности совершает входящие в круг его должностных полномочий действия при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения (например, выдача водительского удостоверения лицам, не сдавшим обязательный экзамен; прием на работу лиц, которые фактически трудовые обязанности не исполняют; освобождение командирами (начальниками) подчиненных от исполнения возложенных на них должностных обязанностей с направлением для работы в коммерческие организации либо обустройства личного домовладения должностного лица).

Ответственность по комментируемой статье наступает также за умышленное неисполнение должностным лицом своих обязанностей в том случае, если подобное бездействие было совершено из корыстной или иной личной заинтересованности, объективно противоречило тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями, и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства.

Как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы следует рассматривать протекционизм, под которым понимается незаконное оказание содействия в трудоустройстве, продвижении по службе, поощрении подчиненного, а также иное покровительство по службе, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности.

В случаях, когда деяние, содержащее признаки злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК) или превышения должностных полномочий (ст. 286 УК), совершено должностным лицом для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности, охраняемым законом интересам общества или государства, и эта опасность не могла быть устранена иными средствами, то такое деяние не может быть признано преступным при условии, что не было допущено превышения пределов крайней необходимости (ст. 39 УК).

Не могут быть признаны преступными деяния должностного лица, связанные с использованием служебных полномочий, повлекшие причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам, если они были совершены во исполнение обязательного для него приказа или распоряжения (ст. 42 УК).

Должностное лицо, совершившее умышленное преступление, предусмотренное комментируемой статьей или ст. 286 УК, во исполнение заведомо для него незаконного приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. При этом действия вышестоящего должностного лица, издавшего такой приказ или распоряжение, следует рассматривать при наличии к тому оснований как подстрекательство к совершению преступления или организацию этого преступления и квалифицировать по соответствующей статье Особенной части УК со ссылкой на ч. ч. 3 или 4 ст. 33 УК.

Должностное лицо, издавшее заведомо незаконный приказ или распоряжение подчиненному лицу, не осознавшему незаконность такого приказа или распоряжения и исполнившему его, подлежит ответственности как исполнитель преступления.

Однако если для достижения преступного результата лицо использует не закрепленные за ним должностные полномочия, а какие-либо связи по службе, авторитет занимаемой им должности и т.д., то состав данного преступления отсутствует.

Помимо совершения деяния в виде использования должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, обязательным элементом объективной стороны преступления является последствие в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, находящееся в причинно-следственной связи с деянием.

3. Под существенным нарушением прав граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением, и др.). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п.

Под нарушением законных интересов граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать, в частности, создание препятствий в удовлетворении гражданами или организациями своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности (например, создание должностным лицом препятствий, ограничивающих возможность выбрать в предусмотренных законом случаях по своему усмотрению организацию для сотрудничества).

Злоупотребление должностными полномочиями относится к числу преступлений с материальным составом.

4. С субъективной стороны преступление характеризуется умышленной формой вины в виде как прямого, так и косвенного умысла. Обязательным признаком субъективной стороны является мотив — корыстная или иная личная заинтересованность.

Корыстная заинтересованность представляет собой стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кредита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т.п.).

Иная личная заинтересованность выражается в стремлении должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленном такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

В отличие от хищения чужого имущества с использованием служебного положения злоупотребление должностными полномочиями из корыстной заинтересованности образуют такие деяния должностного лица, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества (например, получение имущественной выгоды от использования имущества не по назначению), либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества.

Если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается ч. 3 ст. или и дополнительной квалификации по комментируемой статье не требует.

В тех случаях, когда должностное лицо, используя свои служебные полномочия, наряду с хищением чужого имущества совершило другие незаконные действия, связанные со злоупотреблением должностными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности, содеянное им надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений.

5. Субъект рассматриваемого преступления специальный — должностное лицо.

6. Часть 2 комментируемой статьи предусматривает квалифицированный состав злоупотребления полномочиями, отличающийся от основного состава преступления особым статусом субъекта. Здесь субъектом является должностное лицо, занимающее государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, а также глава органа местного самоуправления.

7. Особо квалифицированным видом злоупотребления полномочиями (ч. 3 комментируемой статьи) является совершение деяния, предусмотренного ч. ч. 1 или 2 комментируемой статьи, повлекшее тяжкие последствия.

Под тяжкими последствиями как квалифицирующим признаком преступления, предусмотренным ч. 3 комментируемой статьи и п. «в» ч. 3 ст. 286 УК, следует понимать последствия совершения преступления в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинение значительного материального ущерба, причинение смерти по неосторожности, самоубийство или покушение на самоубийство потерпевшего и т.п.

При рассмотрении уголовных дел о преступлениях, предусмотренных комментируемой статьей или ст. 286 УК, надлежит выяснять, какими нормативными правовыми актами, а также иными документами установлены права и обязанности обвиняемого должностного лица, с приведением их в приговоре, и указывать, злоупотребление какими из этих прав и обязанностей или превышение каких из них вменяется ему в вину, со ссылкой на конкретные нормы (статью, часть, пункт).

Варанкина Ю.С., аспирант Вятского государственного гуманитарного университета.

Анализ следственной и судебной практики по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 145.1 УК РФ, свидетельствует, что наибольшие сложности для практических работников вызывают вопросы установления мотива общественно опасного деяния. Невыплата заработной платы признается преступной в случае, если она совершена из корыстной или иной личной заинтересованности.

В юридической литературе нет единого мнения о содержании указанного мотива преступления.

Так, существуют различные суждения о понятии корыстного мотива. Одни ученые его толкуют как стремление получить материальную, имущественную выгоду, в том числе и право занять более высокооплачиваемую должность <1>. Другие считают, что корыстный мотив содержит в себе страсть к накопительству, обеспечению наилучшего материального обеспечения <2>.

<1> См.: Волков Б.С. Мотивы преступлений. Казань, 1982. С. 62.
<2> См.: Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии. М., 1968. С. 134.

Вместе с тем большинство авторов учебников и комментариев к Уголовному кодексу Российской Федерации <3> разделяют позицию, предложенную в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" <4>, согласно которой под преступлением, совершенным из корыстных побуждений, предлагается понимать преступление, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц или избавления от материальных затрат.

<3> См.: Волженкин Б.В. Служебные преступления. М., 2000. С. 146; Тарарухин С.А. Преступное поведение. М., 1974. С. 92; и др.
<4> Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 3.

На наш взгляд, первопричиной разночтений в определении корыстного мотива преступления является смешение таких психологических феноменов, как мотив и цель. Авторы вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации содержание корыстного мотива также раскрывают посредством использования другого факультативного признака субъективной стороны состава преступления - цели, тем самым невольно провоцируя в теории и на практике ситуации, когда мотив сводится к качественно иному психическому явлению.

Например , В.М. Геворгян указывает, что "корыстные побуждения... надо понимать в широком смысле. Это не только приобретение материальной выгоды, завладение тем, чем виновный не обладал до совершения преступления, но и стремление избавиться от каких-либо материальных затрат сейчас или в будущем, сохранить материальные блага, с которыми придется расстаться на законном основании" <5>. То есть, рассуждая о причине поступка в общем смысле и пытаясь дать ответ на вопрос, в силу чего совершено преступление, фактически говорит, зачем, ради чего оно совершено.

<5> Геворгян В.М. Разграничение убийства по найму и убийства из корыстных побуждений // Современное право. 2007. N 9. С. 23.

Следует отметить, что в психологии, а за ней и в юридической науке нет единого подхода к вопросу соотношения мотива и цели. Некоторые психологи отождествляют эти понятия <6>. Их мнение разделяют и отдельные ученые-юристы <7>. Нисколько не отрицая тесной связи между мотивом и целью, следует подчеркнуть, что это самостоятельные психические явления.

<6> См.: Стеркин А. Происхождение сознания. М., 1960. С. 447.
<7> См.: Орлов В.Н., Экимов А.И. Цель и норма советского права // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 1968. N 5. С. 26.

Если мотив - это побуждение к деятельности, связанное с удовлетворением определенной потребности, то цель - это то, что реализует человеческую потребность и выступает в качестве образа конечного результата деятельности <8>.

<8> См.: Гамезо М.В., Домашенко И.А. Атлас по психологии. М.: Просвещение, 1986. С. 60, 84.

Отсюда возникает вопрос, правы ли разработчики вышеуказанного Пленума Верховного Суда Российской Федерации, отождествляющие корыстный мотив и цель получения материальной выгоды или избавления от материальных затрат (имущественной выгоды).

Основным содержанием корыстных побуждений является направленность устремлений виновного на извлечение материальной выгоды, незаконного обогащения. Корыстная заинтересованность, будучи по своей сути осознаваемым мотивом, изначально включает в себя вышеназванную цель (в данном случае "общую цель"), которая может быть достигнута только путем совершения противоправного деяния. Понятие "мотив" в данном случае включает такие понятия, как "потребность", "побуждение", "влечение", "склонность", "стремление" и т.д. При всех различиях в оттенках значения этих терминов указывают на "динамический" момент направленности действия на определенные целевые состояния, которые независимо от их специфики всегда содержат в себе ценностный момент и которые субъект стремится достичь, какие бы разнообразные средства и пути к этому ни вели. Другие же виды мотивов в своем содержании "общей цели" не предполагают, или, если сформулировать точнее, преступление здесь выступает не как средство достижения цели, а как самоцель, способ реализации побуждения. Таким образом, если есть корыстный мотив, то обязательно присутствует корыстная цель. Обратное - неверно. Об этом прежде всего свидетельствует неизбежность прохождения многоуровневого пути от первоначального побуждения до цели, максимально приближенной к желаемому результату (процесса целеобразования), в ходе которого апробирование целей действиями может их видоизменить до неузнаваемости. Вот почему даже мотив-цель не тожествен цели как таковой. А это говорит о том, что если лицо преследует корыстную цель, то это еще не значит, что оно действует из корыстных побуждений. Вызвать у лица желание материально обогатиться путем совершения преступной невыплаты заработной платы могут и некорыстные мотивы: зависть, стремление к самоутверждению, солидарность, интерес семейственности, тщеславие и т.д. Значит, замена цели мотивом при толковании закона может привести к "декриминализации" деяний.

Отсюда можно сделать вывод, что вышеприведенные разъяснения высшей судебной инстанции по своей сути верны. Но при этом они не дают определение корыстной заинтересованности, а лишь приводят пример одного из возможных ее вариантов, имеющий немаловажное значение для практиков в разрезе решения проблем доказуемости корыстных побуждений.

По-разному ученые относятся к возможности квалификации в качестве корыстного мотива стремления получить материальную выгоду для других лиц. Т.Л. Сергеева полагает, что "корысть имеет место не только там, где человек стремится обогатиться лично, но и там, где он дает возможность нажиться другим" <9>. По мнению А.И. Стрельникова, корысть - это чувство и стремление к выгоде имущественного характера для себя. Забота о материальных интересах чужих лиц не порождает корысти. Корысть будет, только если преступление совершается во имя имущественных интересов своих близких <10>.

<9> Сергеева Т.Л. Уголовно-правовая охрана личной собственности в СССР. М., 1954. С. 54.
<10> См.: Стрельников А.И. Ответственность за убийство, совершенное при обстоятельствах, отягчающих наказание (ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации). М., 2002. С. 98.

На наш взгляд, истинный корыстный мотив преступления - "страсть к приобретению и наживе, жадность к деньгам, богатству и падкость на барыш, а также стремление к захвату богатств" <11> - осознается как возможный к реализации исключительно путем достижения цели - повышения собственного благосостояния. При этом если виновный ведет с другими лицами совместное хозяйство, у них единый семейный бюджет, то, извлекая имущественную выгоду для этих близких лиц, он, безусловно, обогащается сам. Целью деятельности субъекта в любой ситуации остается удовлетворение его личных потребностей. Вывод о личной сути корыстных побуждений следует и из законодательной формулировки мотива преступной невыплаты заработной платы - "корыстная или иная личная заинтересованность", свидетельствующей о том, что корысть является разновидностью личной заинтересованности.

<11> Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. С. 437.

Стремление к обогащению других лиц, судьба которых не безразлична виновному, но их материальное положение прямо не оказывает влияния на его имущественное благосостояние, будет обусловлено другими мотивами, например интересом семейственности, тщеславием, благодарностью за ранее оказанную услугу и т.д., а отнюдь не корыстной заинтересованностью.

С учетом изложенного, на наш взгляд, корыстный мотив характеризуется стремлением к материальной выгоде исключительно для себя. В случае желания имущественных преимуществ для близких виновному лиц следователю следует всесторонне исследовать обстоятельства дела с целью установления материальной выгоды (в том числе косвенной) для самого исполнителя.

Наряду с корыстью преступным мотивом невыплаты заработной платы может быть и иная личная заинтересованность.

В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. N 4 "О судебной практике по делам о злоупотреблениях властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге" <12> иная личная заинтересованность может выражаться в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленном такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.

<12> Информационная база "КонсультантПлюс".

Как и в ситуации с корыстной заинтересованностью, в данном Постановлении мотив раскрывается с использованием понятия цели.

Исходя из этого Е.И. Соктоева делает вывод, что при предъявлении обвинения по ст. 145.1 УК РФ в связи с совершением преступления из иной личной заинтересованности "должны быть указаны: 1) выгоды неимущественного характера, для достижения (реализации) которых виновный не выплачивал обязательные платежи, и 2) конкретные побуждения, которыми он руководствовался. Иногда недостаточно просто указания на иную личную заинтересованность как мотив содеянного, и формулирование выгод неимущественного характера, к которым стремился виновный, а необходимо указать конкретную разновидность побуждений" <13>. С предложенным выводом вряд ли можно согласиться. Очевидно, что в данном случае за границами анализа оказались такие виды мотивов, как месть, ревность, зависть и т.д.

<13> Соктоева Е.И. Уголовная ответственность за невыплату заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат (по материалам судебной и прокурорской практики Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов). Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 78.

На наш взгляд, большой практический интерес представляет проблема установления содержания понятия личной заинтересованности как мотива преступления, предусмотренного ст. 145.1 УК РФ.

Как верно отмечает С.В. Скляров, "виновный, совершая любое преступление, всегда действует из каких-то личных интересов. С точки зрения психологии, если человек не заинтересован в совершении каких-то действий, а говоря другими словами, не желает их совершать, то действия в итоге не будут реализованы" <14>. Таким образом, можно сделать вывод, что любой мотив преступления представляет собой некую личную заинтересованность в совершении противоправного деяния.

<14> Скляров С.В. Мотивы индивидуального преступного поведения и их уголовно-правовое значение. М., 2000. С. 188.

Возникает вопрос: как разграничить личную заинтересованность, при наличии которой невыплата заработной платы становится преступной, от личной заинтересованности, присущей любым умышленным действиям лица, т.е. при каких условиях личная заинтересованность является преступной.

В юридической литературе предпринимались попытки разработать критерии определения указанного мотива преступления.

Е.И. Соктоева, характеризуя "иную личную заинтересованность", полагает, что "эти устремления приобретают общественно опасный характер лишь в том случае, если обусловлены побуждениями негативного свойства, низменного характера, асоциальными, не вызванными необходимостью сложившейся ситуации" <15>. Однако при этом автор не раскрывает содержание используемых понятий.

На наш взгляд, не совсем верно определять деяние в качестве общественно опасного в зависимости от степени предосудительности его мотива по следующим причинам. Смоделируем следующую ситуацию. Работодатель не выплачивает работникам заработную плату, чтобы сэкономить наличные денежные средства для лечения смертельно больной жены. С точки зрения этики приведенный мотив вряд ли можно назвать низменным. Однако при этом действия виновного, существенно нарушающие конституционные права работников, не теряют своей общественной опасности.

В судебно-следственной практике часто встречаются примеры, когда преступной признается невыплата заработной платы по мотивам "ложно понимаемых интересов предприятия, организации", "исходя из узковедомственных интересов".

По этому поводу Б.В. Волженкин писал: "При предъявлении обвинения должен быть конкретно указан соответствующий мотив личного характера, которым руководствовалось должностное лицо, совершая злоупотребление. Ссылка на то, что должностное лицо в своем решении руководствовалось узковедомственными или ложно понимаемыми государственными или общественными интересами, не может считаться достаточной для обвинения в должностном злоупотреблении" <16>. Полностью соглашаясь с позицией автора, добавим, что предлагаемая в данном случае формулировка иной личной заинтересованности не имеет никакого личного значения, смысла.

<16> Уголовное право России. Часть Особенная: Учебник / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. М., 2004. С. 682.

Нередко следователи указывают в качестве мотива преступления, предусмотренного ст. 145.1 УК РФ, совершение виновным общественно опасного деяния "из желания сохранить место работы", "угодить учредителям возглавляемого юридического лица", "показать себя грамотным руководителем". Однако было бы странным, если бы работодатель выполнял какие-либо возложенные на него как на руководителя предприятия функции, не руководствуясь при этом вышеприведенными мотивами. Ситуация, когда деятельность лица связана с реализацией должностных полномочий, практически всегда характеризуется тем, что в структуре его сознания отражены эти побуждения. Иначе зачем ему ходить на работу. Поэтому непонятна позиция, почему, когда руководитель нарушает в связи со служебной деятельностью закон, эти мотивы начинают носить общественно опасный характер.

На наш взгляд, личная заинтересованность приобретает общественно опасный характер только тогда, когда она осознанно противопоставляется общественному (интересам других лиц, предприятия, государства и общества в целом). Это, и обязательно это, должен доказать следователь для предъявления обвинения за совершение преступления из личной заинтересованности. Именно данное противопоставление позволит нам отграничить личную заинтересованность, которая присуща лицу при совершении любого сознательного действия, от личной заинтересованности, по причине которой его действия становятся преступными.

Злоупотребление должностными полномочиями - это предусмотренное ст. 285 УК умышленное общественно опасное деяние (действие или бездействие), осуществляемое должностным лицом из корыстной или иной личной заинтересованности, посягающее на интересы государственной службы или службы в органах местного самоуправления и влекущее существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций, охраняемых законом интересов общества или государства либо наступление тяжких последствий.

Общественная опасность преступления заключается в подрыве авторитета органов власти и управления, существенном нарушении законных интересов граждан, организаций, общества, государства.

В общем массиве регистрируемой преступности и наказуемости в России злоупотребление должностными полномочиями занимает мизерную часть. Так, в числе всех осужденных в России лиц доля осужденных по ст. 285 УК составляла: в 1997-2000 гг. - 0,04% ежегодно; в 2001 г. - 0,05%; в 2002 г. - 0,07%; в 2003 г. - 0,06%; в 2004 г. - 0,09%; в 2005 г. - 0,11%; в 2006-2007 гг. - 0,13% ежегодно; в 2008 г. - 0,12%; в 2009 г. - 0,13%; в 2010 г. - 0,12%; в 2011 г. - 0,11%.

Статья 285 УК состоит из трех частей, отражающих соответственно основной, квалифицированный и особо квалифицированный составы преступления и выражающих деяния, относящиеся к категории преступлений средней тяжести (см. ч. 1) и тяжких (см. ч. 2, 3). В присоединенных к статье четырех примечаниях рассматриваются должностные лица и иные субъекты посягательств, предусмотренных гл. 30 УК.

Основной объект преступного посягательства - установленный законом порядок государственной службы или службы в органах местного самоуправления. Факультативные объекты - права и законные интересы граждан или организаций, охраняемые законом интересы общества или государства. Возможно причинение вреда жизни, здоровью граждан, чужой собственности.

Объективная сторона составов преступления выражается деянием в форме действия или бездействия. Активное преступное поведение возможно в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности. Например, руководитель учреждения приобретает за казенный счет материальные ценности для организации (холодильник, телевизор, компьютер, стол, автомобиль), но фактически использует приобретенные вещи для обустройства своего быта (своего дома); принимает на работу сотрудников, которые не соответствуют предъявляемым профессиональным требованиям и не могут компетентно исполнять служебные обязанности; использует подчиненных по службе лиц для работ по благоустройству своего домовладения.

Пассивное преступное поведение может выразиться в невыполнении должностным лицом каких-либо действий по службе, которые оно обязано было совершить, но умышленно воздержалось от этого по мотивам корыстной или иной личной заинтересованности. Например, должностное лицо органа внутренних дел не регистрирует некоторые заявления граждан о фактах совершения тяжких преступлений, для того чтобы создать видимость высокой раскрываемости преступлений во время его дежурств и таким образом завоевать благоприятное расположение руководства.

Под использованием должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы следует понимать такое поведение должностного лица, которое хотя и было непосредственно связано с осуществлением этим лицом своих прав и обязанностей, однако не вызывалось служебной необходимостью и объективно противоречило как общим требованиям, предъявляемым к государственному аппарату и аппарату органов местного самоуправления, так и тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими полномочиями (см. абз. 1 п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19).

По законодательной конструкции основной и квалифицированный составы преступления являются формально-материальными. Преступление окончено (составами) в момент существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства (см. ч. 1, 2) - наступления как материальных, так и нематериальных общественно опасных последствий. Особо квалифицированный состав - материальный. Преступление окончено (составом) в момент наступления тяжких последствий (см. ч. 3), которые по разумению Пленума Верховного Суда РФ, отраженному в п. 21 постановления от 16.10.2009 № 19, должны быть материальными.

Существенный вред определяется степенью отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации или учреждения, характером и размером понесенного ими материального ущерба, числом потерпевших от преступления граждан, тяжестью причиненного им морального, физического или имущественного вреда.

Таким образом, существенное нарушение прав граждан/организаций означает нарушение прав и свобод физических/юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией России (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением). Под нарушением законных интересов граждан/организаций следует понимать, в частности, создание препятствий в удовлетворении гражданами/организациями своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности. Такое нарушение может быть выражено в создании должностным лицом препятствий, ограничивающих возможность выбрать в предусмотренных законом случаях по своему усмотрению организацию для сотрудничества (см. п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19).

Тяжкие последствия возможны в виде крупных аварий и длительной остановки транспорта или производственного процесса, иного нарушения деятельности организации, причинения значительного материального ущерба, а также в виде наступления по неосторожности смерти человека, в виде самоубийства потерпевшего или его покушения на самоубийство и т.д. (см. п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19).

Субъект преступного посягательства - специальный, т.е. должностное лицо, выполняющее функции представителя власти либо осуществляющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции. В ч. 2 ст. 285 УК субъект уточнен: им является лицо, занимающее государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, либо глава органа местного самоуправления (например, Президент РФ (субъекта РФ), член Правительства РФ, Федерального Собрания РФ, судья).

Субъективная сторона составов преступления характеризуется виной в форме умысла. Обязательны для квалификации деяния как преступления мотивы его совершения: корыстная или иная личная заинтересованность.

Корыстная заинтересованность - стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение кредита, льгот, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов). Иная личная заинтересованность - стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желанием приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.д. (например, следователь принимает процессуальное решение в пользу подозреваемого с целью приобретения новых знакомств с "полезными" людьми). Протекционизм, т.е. незаконное оказание содействия в трудоустройстве, продвижении по службе, поощрении подчиненного, а равно иное покровительство по службе, совершенное из корыстной или иной личной заинтересованности, также свидетельствует об использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы (см. п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19).

В случае наступления в результате злоупотребления должностными полномочиями тяжких последствий психическое отношение виновного к совершенному преступлению может характеризоваться двумя формами вины.

Квалифицирующие признаки закреплены в ч. 2 ст. 285 УК: злоупотребление должностными полномочиями лицом, занимающим государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, главой органа местного самоуправления (читай: главой муниципального образования) (см. примечания 2, 3 к ст. 285 УК; Сводный перечень государственных должностей Российской Федерации, утв.

Указом Президента РФ от 11.01.1995 № 32; п. 9, 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19).

Особо квалифицирующий признак (см. ч. 3 ст. 285 УК) - злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия.

Таблица 12

Различия между злоупотреблением должностными полномочиями, превышением должностных полномочий и неисполнением сотрудником органа внутренних дел приказа

Злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК)

Превышение должностных полномочий (ст. 286 УК)

Неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа (ст. 2861 УК)

Структура статьи

В трех частях закреплены соответственно основной, квалифицированный и особо квалифицированный составы преступления. К статье присоединены четыре примечания, в которых раскрываются субъекты преступных посягательств против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления

В трех частях закреплены соответственно основной, квалифицированный и особо квалифицированный составы преступления

В двух частях закреплены соответственно основной и квалифицированный составы преступления

В основном составе закреплены деяния, относящиеся к категории умышленных преступлений средней тяжести; в квалифицированном и особо квалифицированном составах - к категории тяжких преступлений

В основном составе закреплены деяния, относящиеся к категории умышленных преступлений небольшой тяжести; в квалифицированном составе - к категории преступлений средней тяжести

Злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК)

Превышение должностных полномочий (ст. 286 УК)

Неисполнение сотрудником органа внутренних дел приказа (ст. 2861 УК)

Деяние (объективная сторона составов преступления)

В форме действия или бездействия - в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы

В форме действия, причем явно выходящего за пределы полномочий должностного лица, в частности: а) относящегося к компетенции другого должностного лица или компетенции коллегиального органа либо требующего согласования с другим должностным лицом или органом; б) совершаемого должностным лицом в отсутствии особых обстоятельств, указанных в законе или подзаконном акте; в) совершаемого должностным лицом вопреки тому, что ни при каких обстоятельствах оно не вправе его совершать

В форме бездействия - в неисполнении приказа начальника, отданного в установленном порядке и не противоречащего закону

Мотивы содеянного (субъективная сторона составов преступления)

Корыстная или иная личная заинтересованность

Для квалификации деяния как преступления значения не имеют

Квалифицирующие признаки

Лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта РФ, а равно глава органа местного самоуправления

Группа лиц, действующих но предварительному сговору; организованная группа; тяжкие последствия

Особо квалифицирующие признаки

Тяжкие последствия

Кроме тяжких последствий (п. "в" ч. 3), также применение насилия или угрозы его применения (п. "а" ч. 3), применение оружия или специальных средств (п. "б" ч. 3)

Предпосылки к возникновению данного дела и его фабула таковы: примерно два года назад пресса запестрила сообщениями о злоупотреблениях работников милиции при регистрации сообщений о преступлениях, неправомерных отказах в возбуждении уголовных дел, укрывательстве преступлений. Был ряд выступлений высокопоставленных чиновников о необходимости борьбы с подобными явлениями, необходимости усиления ответственности за данные нарушения, привлечения к ответственности виновных лиц. Как это часто случается в нашем обществе, правильный, по сути, процесс борьбы с халатностью и нечистоплотностью в милицейских рядах быстро перешёл в «кампанейщину». Что, естественно, не могло не родить у излишне ретивых чиновников на местах необходимость срочно изыскать «внутренние резервы» и «кровь из носу» найти, обезвредить и примерно наказать «оборотня в погонах» в своей вотчине.
Так, неожиданно для себя и многочисленных коллег, стал обвиняемым, а потом и подсудимым и мой подзащитный, к которому ранее не было никаких нареканий по службе. Участковый уполномоченный УВД города Невинномысска ст. лейтенант милиции Сергеев Сергей Владимирович (фамилия оправданного и ряда свидетелей изменены) был привлечён к уголовной ответственности по ч.1 ст.285 УК РФ. Ему было предъявлено обвинение в использовании своих должностных полномочий вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства. А именно, в том, что, «узнав о совершённой краже имущества из гаража гражданина Петрова, а также о том, что последний уже позвонил в ДЧ УВД города Невинномысска и сообщил о совершенной из его дома краже, в нарушение своих должностных обязанностей, действуя вопреки интересов службы, исходя из личной заинтересованности, выразившейся в нежелании ухудшить показатели криминогенной обстановки на обслуживаемом административном участке, грубо нарушил требования ст.10 Закона «О милиции», ст.43 УПК РФ, приказа МВД РФ № 900, приказа МВД СССР № 415 и п.5 Должностной инструкции участкового уполномоченного ОУУМ УВД г. Невинномысска, не принял заявление о совершенном преступлении, неотложные следственные действия не произвёл, в дежурную часть УВД города о случившемся не доложил, в Книге учёта заявлений и сообщений о преступлениях не зарегистрировал. В результате незаконных действий Сергеева были существенно нарушены права и законные интересы гражданина Петрова, что выразилось в непринятии мер по охране и восстановлению его прав, нарушенных преступлением, а также охраняемых законом интересов государства, что выразилось в укрытии преступления от регистрационного учёта и непринятии мер к привлечению виновного к ответственности». Кроме того, согласно предъявленному обвинению, «Сергеев изъял без надлежащего процессуального оформления 4 аэрозольных баллончика и 2 пластиковых ведёрка под предлогом передачи их экспертам на исследование, которое так и не было проведено, что привело к утрате вещественных доказательств». Позже ведерки и баллончики были возвращены гражданину Петрову неустановленными работниками милиции.
Из материалов дела следует, что гражданин Петров, являющийся сотрудником ОВД Кочубеевского района, обнаружив совершённую в его домовладении кражу, позвонил в ДЧ УВД города Невинномысска, сообщил о случившемся и стал ждать прибытия милиции. Вскоре возле его дома остановилась «Ока», из которой вышли три работника милиции: участковый уполномоченный Сергеев, начальник ТПМ «Закубанское» УВД г. Невинномысска майор Яровой, сотрудник ТПМ «Закубанское» прапорщик милиции Липатов. Потерпевший сказал им, что звонил в УВД города Невинномысска и ждет оперативно-следственную группу, показал им место происшествия, дал пояснения. Милиционеры ничего не оформляли, лишь спросили гражданина Петрова, будет ли он подавать заявление, забрали с места происшествия баллончики и ведерки, якобы для исследования, и уехали, наказав потерпевшему подойти дня через три в ТПМ «Закубанское» УВД города Невинномысска. Несколько дней спустя он приходил в ТПМ, виделся и разговаривал с начальником ТПМ майором Яровым, однако, так и не получил вразумительного ответа о судьбе своего дела. Участкового Сергеева он не видел. Через 10 дней Петров обратился в прокуратуру, которая после проверки сообщения возбудила дело по факту кражи его имущества, а также по факту злоупотребления работниками милиции служебными полномочиями. Ещё до возбуждения прокуратурой уголовного дела по факту кражи, участковым Сергеевым была принята явка с повинной от гражданина Глебова о совершенной им краже из домовладения Петрова. Впоследствии Глебов был осуждён по ч.2 ст.158 УК РФ.
Проведенной служебной проверкой участковый Сергеев и начальник ТПМ майор Яровой признаны нарушившими ряд ведомственных инструкций и привлечены к дисциплинарной ответственности за халатное отношение к служебным обязанностям. В то же время, каких либо умышленных действий, направленных на укрытие преступления не обнаружено. Сообщения о преступлении в Книгах регистрации и учета сообщений УВД города Невинномысска не обнаружено. Запись телефонного звонка Петрова в дежурную часть с сообщением о краже прослушать оказалось невозможно «по техническим причинам».
Из показаний подсудимого Сергеева, свидетелей начальника ТПМ майора Ярового, прапорщика Липатова следует, что они, не оформляя сообщение гражданина Петрова, исходили из того, что вскоре должна приехать оперативно-следственная группа УВД, в которую они в этот день не входили. Они проезжали мимо дома потерпевшего по другим служебным делам и увидели Петрова, который подал им знак остановиться. Из показаний подсудимого Сергеева также следовало, что в этот же день им были проведены мероприятия по выявлению лиц, причастных к совершению преступления, о чем в конце дня был подан рапорт в ДЧ УВД (данный рапорт при проведении служебной проверки обнаружен не был). Далее им также проводились соответствующие мероприятия по раскрытию преступления, которые вылились в принятую им явку с повинной от гражданина Глебова.
Я приступил к защите в стадии судебного разбирательства. При изучении материалов дела, я обратил внимание на следующее обстоятельство: по делу никто не признан потерпевшим. Кроме того, ведёрки и баллончики с краской, признанные по данному делу вещественными доказательствами, в уголовном деле о краже имущества Петрова, по которому был осуждён гражданин Глебов, в качестве вещественных доказательств не признавались и не приобщались.
Далее приведу в несколько усечённом виде тезисы выступления в прениях:
«Сергеев обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ. С точки зрения обвинения он, имея личную заинтересованность, укрыл от регистрационного учёта преступление - тайное хищение чужого имущества, стоимостью 6 тысяч рублей, принадлежащего гражданину Петрову, совершённое 14 октября 2004 года гражданином Глебовым. По мнению обвинения, своим деянием Сергеев причинил существенный вред правам и законным интересам гражданина Петрова, а также, охраняемым законом интересам государства.

Защита считает, что обвинение, в том виде, как оно изложено в постановлении о предъявлении обвинения, не позволяет признать, что в деянии Сергеева содержится состав преступления, предусмотренный ст. 285 УК РФ.

Так, в постановлении о предъявлении обвинения прямо не указано, что Сергеев действовал умышленно, хотя такого рода преступление (укрывательство) может быть совершено только умышленно. Кроме того, в постановлении не указаны конкретные незаконные действия Сергеева, направленные на укрывательство преступления (отказ в приёме заявления, отказ в возбуждении дела, фальсификация материалов проверки, уничтожения материалов, обман заявителя и т.д.). В постановлении указано на бездействия (заявления не принял, неотложные следственные действия не произвёл, в дежурную часть не доложил, в КУС не зарегистрировал). В то же время, из формулировки обвинения следует, что вред правоохраняемым интересам причинён «в результате незаконных действий», которые (действия) не указаны.
Кроме того, часть полномочий (регистрация сообщения в КУС, проведение неотложных следственных действий) приписаны обвинением Сергееву ошибочно, поскольку не входят в его служебные обязанности, тем более, в данной ситуации. В данном конкретном случае, оказавшись на месте преступления раньше оперативно-следственной группы, Сергеев должен был лишь обеспечить охрану места преступления (в соответствии с п.14.2 Инструкции по организации деятельности участковых уполномоченных милиции, приложение к приказу МВД от 16 сентября 2002 г. №900). Какие-то другие действия он мог производить лишь в случае невозможности прибытия группы (п. 14.3 Инструкции). Поскольку участковый не является органом дознания, он не может самостоятельно проводить следственные действия и принимать процессуальные решения без письменных указаний начальника МОБ или начальника УВД города. Поэтому, обвинение, в части вменения «не проведения неотложных следственных действий» вышло за рамки служебных полномочий Сергеева. Также как и в части «не регистрации в КУС», т.к. данные действия - прямая обязанность сотрудников дежурной части УВД, которые непосредственно регистрируют сообщения и несут персональную ответственность за правильность ведения Книги учёта сообщений и Журнала учёта информации (п.п. 3.3 - 3.10 приложения к приказу МВД СССР № 415 от 11.11.1990 года).

Из показаний гражданина Петрова не следует, что работники милиции отказали ему в приёме заявления 14 октября 2004 года. Он указывает лишь, что они просили его подождать с подачей заявления 3 дня. Через 3 дня и позднее он приходил в Закубанское отделение милиции, общался с начальником отделения, другими милиционерами, однако заявления так и не написал, т.к. ему никто не предлагал, а сам он также не проявил инициативу. Участкового Сергеева он с 14 октября больше не видел, к нему лично не обращался и его не искал. Из его же заявлений на следствии (Т.1, л.д. 48, 131) и показаний в суде следует, что работники милиции не просили его не писать заявление.
Из показаний свидетеля Петрова - младшего также следует, что милиционеры не просили его отца не писать заявления вообще, а просили повременить 3 дня. Кроме того, из его показаний следует, что как раз таки повременить с написанием заявления просил не участковый Сергеев, а другие два милиционера (майор и прапорщик).
Таким образом, из показаний свидетелей не следует того, что непосредственно Сергеев умышленно предпринимал меры, направленные на укрытие данного преступления от регистрационного учёта.
В то же время, из показаний самого Сергеева, также свидетелей - сотрудников территориального пункта милиции «Закубанское»: Ярового и Липатова, материалов и заключений служебных проверок следует - на место происшествия они попали случайно. Проезжая мимо домовладения Петрова по совершенно другим служебным делам, они остановились по просьбе потерпевшего, который сообщил им о краже, а так же о том, что ждёт прибытия оперативно-следственной группы; и о том, что сам является сотрудником милиции. Сергеев принял меры, направленные на раскрытие преступления по горячим следам, однако ничего не оформлял, поскольку, уезжая с места событий, они были в полной уверенности, что вскоре приедет оперативно-следственная группа (т.к. потерпевший сообщил, что звонил по телефону ДЧ УВД города Невинномысска). Учитывая данные обстоятельства, а также то, что Петров сам является сотрудником милиции, сотрудники ТПМ «Закубанское» понадеялись на то, что потерпевший дождётся группу из УВД, и те примут соответствующие меры. У Сергеева и других сотрудников ТПМ «Закубанское» были все основания надеяться на приезд оперативно-следственной группы, т.к. в соответствии с законом, положениями приказа МВД СССР от 11 ноября 1990 года № 415 п.п.1.4, в случае поступления в дежурную часть звонка с сообщением о совершенном преступлении, дежурный высылает на место событий оперативно-следственную группу, которая должна провести проверку на месте и принять соответствующее решение.
Материалами дела установлено, что Сергеев, в этот день, не входил в оперативно-следственную группу, прибыл на место происшествия не по поручению дежурной части. В группе прибывших милиционеров он не являлся старшим по званию. Более того, с ним был его непосредственный начальник - майор Яровой. Непонятно, из чего исходило следствие, привлекая к ответственности одного Сергеева. Согласно пункту 2.3 Приказа № 415 участковый инспектор милиции при обнаружении на обслуживаемом участке признаков преступления принимает меры, предусмотренные законодательством, после чего докладывает дежурному по ОВД. В то же время пункт 2.4 указанного приказа, а также Закон «О милиции» (ст.10, 18), другие ведомственные приказы (в частности приказ МВД РФ от 13 марта 2003 года № 158 пункт 7) обязывают всех без исключения сотрудников милиции рядового и начальствующего состава принимать те же самые меры, что и участкового. Таким образом, вся виновность Сергеева заключается в том, что он, равно как и другие присутствовавшие на месте преступления милиционеры, не сообщил немедленно в дежурную часть о преступлении и не дождался приезда оперативно-следственной группы. За данные халатные действия он и майор Яровой проведённой служебной проверкой обосновано привлечены к дисциплинарной ответственности и получили по строгому выговору. Как указано в актах проверок, каких либо умышленных действий, направленных на укрытие преступления от учёта, не установлено.
Утверждение обвинения о том, что изъятие без процессуального оформления 4 аэрозольных баллончиков и 2 ведёрок повлекло утрату вещественных доказательств - безосновательно. Во-первых, они были возвращены. Во-вторых, данные вещи не понадобились, в качестве доказательств, при расследовании уголовного дела по обвинению Глебова, который осуждён и приговор, в отношении которого, вступил в законную силу. В-третьих, не доказано, что на данных предметах вообще имелись какие-либо следы преступления, позволяющие считать их вещественными доказательствами (ст. 81 УПК РФ). Таким образом, данный тезис обвинения - чистой воды предположение и не может быть положен в основу обвинительного приговора.
Кроме того, следствием не дано никакой правовой оценки действиям дежурной части УВД и других сотрудников милиции, оказавшимся на месте происшествия. Со слов потерпевшего от кражи Петрова, он звонил в дежурную часть УВД по одному из телефонов 02 или 3-10-10 и сообщил о совершённом у него хищении. Его подробно опросили и обещали прислать оперативно-следственную группу. Между тем, группа так и не приехала. Таким образом, неустановленный сотрудник дежурной части грубо нарушил требования приложения к приказу МВД РФ от 11 ноября 1990 года № 415 п.п.3.2, 4.2 и др., что и привело к несвоевременной регистрации сообщения о совершенном преступлении. То, что звонок от Петрова в УВД имел место, не может подвергаться сомнению только лишь из-за отсутствия информации об этом в учётных документах УВД, которые ведут живые люди. А люди могут и ошибаться, и допускать злоупотребления. Как видно из материалов служебных проверок, аудиозапись звонков в дежурную часть (единственное объективное доказательство) якобы невозможно прослушать по «техническим причинам». Между тем, нет никаких оснований не доверять показаниям Петрова, поскольку причин для оговора сотрудников дежурной части у него нет. Кроме того, с его слов о звонке стало известно как его родственникам (жене и сыну), так и работникам милиции, случайно оказавшимся на месте событий.
Почему именно участковый Сергеев привлечён к уголовной ответственности, непонятно. Очевидно, что ряд сотрудников милиции (установленных и неустановленных), как и Сергеев, допустили нарушения своих служебных обязанностей, установленных соответствующими ведомственными приказами и инструкциями, что повлекло несвоевременную регистрацию сообщения Петрова о совершенной краже. Однако данные нарушения не повлекли последствий в той степени, чтобы считать их преступлением.
Не опровергнуты обвинением показания Сергеева о том, что им были приняты все возможные меры по раскрытию преступления по горячим следам, о чём в этот же день составлен рапорт и передан в дежурную часть. Факт отсутствия в дежурной части данного рапорта объясняется так же, как и отсутствие следов звонка Петрова в официальных документах дежурной части. Рапорт подается в дежурную часть в единственном экземпляре. В дальнейшем с этим рапортом занимается дежурный. В том числе, заносит (или не заносит) его в книгу учёта сообщений о преступлениях. Податель же рапорта нигде не расписывается и самостоятельно не вносит сведения в регистрационные книги. Таким образом, неустановленный сотрудник дежурной части, не зарегистрировавший звонок Петрова, также мог «потерять» и рапорт Сергеева.
Защита не согласна с тем, что деянием Сергеева, при его доказанности, причинён какой-либо вред правам и интересам Петрова, а вред интересам государства носит существенный характер.
Состав преступления, предусмотренный ст. 285 УК РФ, является материальным, поскольку для привлечения виновного лица к ответственности необходимо причинение вреда. Более того, чтобы деяние стало преступным, причинённый вред должен быть признан существенным. «Существенный вред» - понятие оценочное. Пленум ВС РФ в Постановлении от 30 марта 1990 года №4 указывает: «Судам необходимо иметь ввиду, что вред может выражаться в причинении не только материального, но и иного вреда: в нарушении конституционных прав и свобод граждан, подрыве авторитета органов власти, государственных и общественных организаций, создании помех и сбоев в их работе, нарушении общественного порядка, сокрытии крупных хищений, других тяжких преступлений и т.п.
- при решении вопроса о том, является ли причинённый вред существенным, необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, учреждения, характер и размер понесённого ими материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причинённого им морального, физического или имущественного вреда и т.п.»
Как следует из предъявленного Сергееву обвинения, ему инкриминируется укрытие от регистрационного учёта преступления, предусмотренного ч.2 п. «в» ст.158 УК РФ, т.е. преступления средней степени тяжести. Также, установлено, никакого материального, морального и физического вреда никому данным деянием не причинено. Потерпевших по делу нет, гражданских исков не заявлено.
Как видно из вышеуказанных рекомендаций Пленума ВС РФ, деяние Сергеева недотягивает ни по степени тяжести, ни по числу потерпевших лиц, ни по другим параметрам под признак существенности причиненного вреда. В любом случае, вывод о причинении существенного вреда должен быть мотивирован. В постановлении о привлечении Сергеева в качестве обвиняемого какой-либо мотивировки существенности вреда - нет.
По мнению защиты, в данном случае вреда не наступило вовсе. По делу не выявлено потерпевших лиц. Интересы и права Петрова не пострадали. Лицо, виновное в тайном хищении его имущества, установлено и привлечено к ответственности ещё до возбуждения дела прокуратурой города по его заявлению о совершении кражи. Причём, раскрыл преступление и принял явку с повинной от Глебова сам подсудимый Сергеев. Как при проведении предварительного следствия (заявления л.д. 48, 131 т.1), так и в суде, Петров утверждал об отсутствии какого-либо вреда его правам и интересам от действий милиционеров. Поскольку он не признан потерпевшим, следствие, видимо, согласно с этим. Что касается причинения вреда охраняемым законом интересам государства, то и в данном случае из текста обвинения не вытекает и ничем не мотивируется, в чём конкретно (кроме общих фраз) он выражается и почему данный вред является существенным.
По мнению защиты, сама возможность привлечения к уголовной ответственности должностного лица только лишь за не регистрацию преступления средней тяжести (158 ч.2 УК РФ), без каких-то иных злоупотреблений, крайне сомнительна. Фактически, в обвинении речь идёт об укрывательстве Сергеевым данного конкретного преступления средней тяжести. Статьёй 316 УК РФ предусмотрена ответственность за укрывательство особо тяжких преступлений. Должностные лица несут ответственность за укрывательство особо тяжкого преступления, если это связано с их служебной деятельностью, по идеальной совокупности ст.316 и 285 УК РФ. За укрывательство преступлений иной степени тяжести уголовная ответственность уголовным законом РФ прямо не предусмотрена ни для общих, ни для специальных субъектов преступления, в том числе и для должностных лиц. Таким образом, привлечение должностного лица только лишь за укрывательство преступления средней тяжести, при отсутствии иных злоупотреблений, является нарушением ст.19 Конституции РФ, ст. 4 УК РФ, устанавливающих принцип равенства перед законом лиц независимо от пола, расы …имущественного и должностного положения…

Также, защита не согласна с обвинением в части наличия у подсудимого мотива преступления - иной личной заинтересованности.

Как видно из диспозиции ст. 285 УК РФ, обязательным признаком данного состава преступления является мотив деяния, т.е. совершение описанных в статье действий (бездействий) из корыстной или иной личной заинтересованности.
В постановлении о привлечении Сергеева в качестве обвиняемого указан следующий мотив преступления - с целью не ухудшить показатели криминогенной обстановки на обслуживаемом им административном участке.
Само понятие «криминогенной обстановки» следствием не расшифровано, а в законе о милиции, иных федеральных законах и приказах, инструкциях МВД, в том числе в должностной инструкции участкового, подобных терминов не встречается.
Логично предположить, что «криминогенная обстановка» - это количество совершаемых преступлений на участке. Обвинением не представлено доказательств того, что количество совершаемых на участке обвиняемого преступлений само по себе может повлиять на оценку его деятельности, привлечение его к дисциплинарной ответственности, повлиять на заработную плату, премиальные и т.п. Таким образом, представленный следствием мотив не более чем предположение, которое не имеет под собой материальной основы.
Из показаний непосредственного начальника обвиняемого - майора Ярового следует, что Сергеев не несёт прямой ответственности за наличие на его участке нераскрытых преступлений. Кроме того, у Сергеева отличные показатели раскрываемости, что подтверждается характеристиками, данными УВД и ходатайством УВД на имя председателя суда. Таким образом, ему нет резона укрывать преступления.
То же самое следует и из показаний свидетеля Ермоченко - начальника милиции общественной безопасности города Невинномысска.
Из этих показаний, показаний свидетеля - участкового УВД г. Невинномысска Соловьёва, показаний подсудимого и анализа ведомственных инструкций следует, что участковый уполномоченный милиции привлекается к дисциплинарной ответственности в случае нарушения дисциплины и законности, совершении на административном участке убийства двух и более лиц, совершения тяжких и особо тяжких преступлений лицами, состоящими на профилактическом учёте органов внутренних дел. В данном случае, поскольку имело место совершения преступления средней тяжести, наличие данного зарегистрированного преступления не могло стать поводом для привлечения участкового к какой либо ответственности. А вот как раз укрытие преступления любой степени тяжести квалифицируется как нарушение дисциплины и законности, что влечёт за собой привлечение к дисциплинарной ответственности и как результат - к лишению премий, выговорам, понижением по службе и т.д. Таким образом, участковому, с точки зрения личной заинтересованности, выгодней было зарегистрировать данное преступление, чем укрыть его от учёта.
С точки зрения служебных полномочий, Сергеев должен был принять меры по охране места происшествия, дождаться приезда оперативно-следственной группы, а также принять меры по раскрытию преступления по горячим следам (что было им сделано). Не дождавшись оперативно-следственной группы, Сергеев формально нарушил требования приказов и инструкций МВД, за что и был привлечён к дисциплинарной ответственности по результатам служебной проверки. Каких-то причин умышленно укрывать данное преступление от учёта у Сергеева не было.
Вышеописанные показания должностных лиц полностью соответствуют положениям нормативных актов, регулирующих работу участковых уполномоченных. Так, в должностной инструкции участкового уполномоченного Сергеева в разделе «за что отвечает» нет указания о том, что он непосредственно несёт ответственность за «криминогенную обстановку» (количество преступлений) на административном участке. Также нет такого рода указания и в Инструкции по организации деятельности участкового уполномоченного милиции (приложение к приказу МВД от 16 сентября 2002 г. №900).
В то же время, в данной Инструкции в п.п. 90, 90.1, 90.2, 90.3, 94 указано, что участковый может быть привлечён к дисциплинарной ответственности за нарушение дисциплины и законности, совершение на административном участке убийства 2 и более лиц, совершения тяжких и особо тяжких преступлений лицами, состоящими на профилактическом учёте в органах внутренних дел. Других оснований для привлечения участкового к дисциплинарной ответственности не предусмотрено. 14 октября 2004 года было совершено преступление средней степени тяжести. Сергеев не мог знать, кто совершил преступление (т.е. состоит или не состоит на профилактическом учёте преступник). Таким образом, не регистрация данного преступления не давала ему никакой выгоды, более того, ставила под угрозу привлечения к ответственности по п. 90.1., за нарушение дисциплины и законности.
Таким образом, предположение следствия о совершении деяния Сергеевым из иной личной заинтересованности не находит своего подтверждения.
Соответственно, по мнению защиты, в действиях Сергеева отсутствует состав преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ.

На основании изложенного, ПРОШУ:

СЕРГЕЕВА Сергея Владимировича оправдать».

Приговором Невинномысского городского суда от 30 августа 2005 года Сергеев С.В. оправдан в полном объёме предъявленного обвинения. Приговор вступил в законную силу 19 октября 2005 года.

Адвокат, заведующий АК № 1 СККА г. Невинномысска, член квалификационной комиссии АП СК Трубецкой Никита Александрович

Служебный подлог, то есть внесение должностным лицом, а также государственным служащим или служащим органа местного самоуправления, не являющимся должностным лицом, в официальные документы заведомо ложных сведений, а равно внесение в указанные документы исправлений, искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности, - наказываются штрафом в размере от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до двух месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет.
Комментарий к статье 292
Объектом данного преступления является нормальная деятельность органов государственной власти, интересы государственной службы в органах местного самоуправления. Родовым объектом посягательства являются интересы государственной службы Российской Федерации, субъекта Федерации или системы органов местного самоуправления. Однако система органов местного самоуправления в силу положений ст. 12 Конституции РФ действует самостоятельно и независимо от государственных органов управления. Поэтому в каждом конкретном случае необходимо разграничение конкретных и непосредственных объектов посягательства.
Служебный подлог как преступление против государственной власти отличается от всех других преступлений, предусмотренных главой 30 УК, прежде всего своим субъектным составом. Так, только при совершении служебного подлога его субъектом может быть как должностное лицо, так и государственный служащий и служащий органа местного самоуправления, не являющиеся должностными лицами.
Недопустимо смешивать понятия "объект посягательства" и "предмет преступления". Предметом преступления по большей части называют вещественные доказательства, это скорее всего уголовно-процессуальное понятие. В ст. 81 УПК РФ прямо сказано о вещественных доказательствах как предметах, которые послужили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления. Имеется ссылка на объект преступных действий, однако само понятие этого объекта нуждается в уточнении. Например, изменения внешнего вида предмета непосредственным воздействием на него преступного события носят название "улики", улики события, а часто и виновности как непосредственного продукта преступления, указывающего на него как на свою причину. На это указывал в свое время видный дореволюционный процессуалист И.Я. Фойницкий. (Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб.: Изд-во "Альфа", 1996. С. 304.)
Предметом рассматриваемого преступления следует считать не просто материальные носители информации, письменные акты федеральных органов государственной власти и государственного управления субъектов РФ, органов местного самоуправления, иных государственных и муниципальных учреждений. Эти письменные акты должны быть официальными документами. Последние должны отвечать следующим требованиям.
Первое. С фактической стороны эти официальные документы должны удостоверять определенные факты или события, имеющие юридическое значение. Это могут быть различного рода также и запреты, разрешения и др. Второе. Официальный документ должен иметь определенные реквизиты, т.е. обладать соответствующей формой: бланк, штамп, печать, входящие и исходящие номера, дата, наименование должности и подпись надлежащего управомоченного лица. При этом следует отметить, что фирменный бланк может как таковой отсутствовать. Самое основное в официальном документе - это подпись надлежащего должностного лица и (или) служащего, а также печать или штамп.
Объективная сторона данного преступления состоит из двух форм:
1) внесение в официальные документы заведомо ложных сведений;
2) внесение в эти документы исправлений, искажающих их действительное содержание.
По способу исполнения подлог может быть как материальным, так и интеллектуальным. Материальный подлог выражается в разных способах подделки, подчистки, вытравливанием первоначального текста и др. Интеллектуальный подлог выражается в изготовлении изначально ложного, фальсифицированного документа.
Немаловажным моментом в служебном подлоге является установление факта и (или) события преступления. В частности, надо установить: откуда исходит официальный документ? Обладал ли субъект данного состава преступления полномочиями (как соответствующее лицо) по подписанию какого-либо официального документа? Если такие полномочия у лица отсутствовали либо он подделывает неофициальный документ, состав преступления (ст. 292) отсутствует. Речь может идти о квалификации таких действий по ст. 327 УК, возможна и конкуренция ст. 292 и 327 УК.
Представляется, что по законодательной конструкции служебный подлог - формальный состав преступления. Он не требует непременного наступления каких-либо вредоносных последствий, а для его окончания достаточно внесения в официальный документ заведомо ложных сведений или каких-либо исправлений. Направление подложного документа в ту или иную инстанцию, вручение его гражданину, а равно иное использование лежат за пределами данного состава преступления. Причинение какого-либо вреда такими действиями и его размер могут быть учтены при назначении наказания.
Служебный подлог по своей субъективной стороне характеризуется наличием со стороны виновного только прямого умысла. На это прямо указано в диспозиции уголовного закона, где говорится о заведомости действий субъекта. Помимо этого, обязательным признаком субъективной стороны, применительно к данному преступлению, является корыстная или иная личная заинтересованность.
Корыстная заинтересованность включает в себя стремление лица получить незаконную, безвозмездную прибыль или выгоду имущественного характера для себя лично или близких для него людей. Иная личная заинтересованность может выражаться в многообразных действиях и нередко представлять собой оценочное понятие, которое порой судам необходимо очень тщательно мотивировать. Это может быть кумовство, карьеризм, желание угодить начальнику, надежда на оказание взаимной услуги в будущем и т.д. (см. ст. 285 УК).
Закон не оговаривает вопроса о цели фальсификации лицом официального документа. Подлог все же может преследовать цель будущего: использование фальсифицированного документа для совершения другого преступления. В этом варианте виновный должен нести ответственность одновременно и за приготовление к совершению тяжкого (особо тяжкого) преступления.
У рассматриваемого состава могут быть конкурирующие преступления, что может представлять определенную трудность для правоприменителя. Особенно актуальна эта проблема, когда субъектом выступает должностное лицо. Так, злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК) возможно и путем служебного подлога, но в этом случае необходимо наличие последствий, указанных в диспозиции данной нормы, поскольку этот состав сформулирован законодателем как материальный. Для наличия преступления, предусмотренного ст. 286, помимо названных последствий необходимым элементом является превышение должностных полномочий.
Представляется, что наиболее сложным будет отграничение подлога от получения взятки. Действия взяткодателя иногда могут выражаться и в служебном подлоге. Сомнений не вызывает и тот случай, когда такие действия осуществляются в "иной личной заинтересованности". Что касается корыстного характера действий должностного лица, то могут возникнуть вопросы о квалификации по совокупности преступлений. Думается, что в таких случаях следует руководствоваться положениями ч. 3 ст. 17 УК, где сказано: если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по специальной норме. Преступление, предусмотренное ст. 292 УК, если оно совершается должностным лицом при обстоятельствах, указанных в диспозиции ст. 290 УК, следует квалифицировать по данной норме.
В следственно-судебной практике важно исключить возможность ошибок при квалификации преступлений. Уместно привести следующий показательный пример. Некий Г., старший специалист органа самоуправления, за изготовление подложного документа за деньги был привлечен к уголовной ответственности за получение взятки. Однако еще в ходе предварительного следствия выяснилось, что он выполнял фактически вспомогательные функции и готовил документы по письменным резолюциям своего начальства. В этом смысле его работа носила чисто технический характер делопроизводителя. Должностная инструкция на него изобиловала пунктами об осуществлении им контроля в различных сферах, что и дезориентировало правоохранительные органы. В действительности Г. никакого контроля не осуществлял и никакими функциями должностного лица не наделялся. Таким образом, впоследствии его действия были квалифицированы по ст. 292 УК РФ. Данный пример наглядно показывает, что рассматриваемая норма в основном направлена на пресечение уголовно-правовыми средствами коррупции среди служащих. Действия должностных лиц квалифицируются, как правило, по этой норме, если деяние совершено из "иной личной заинтересованности", без превышения полномочий и не повлекло существенного вреда правоохраняемым интересам.
Норма ст. 292 УК специфична в основном для служащих как субъектов преступления. Для должностных лиц она является общей к другим специальным составам преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. У всех этих преступлений существует единый общий объект посягательства. Как уже отмечалось, применительно к служебному подлогу общим составом является преступление, указанное в ст. 327 УК РФ.
Иное дело, когда путем служебного подлога или с его использованием совершаются другие преступления. К примеру: мошенничество (ст. 159 УК), присвоение или растрата (ст. 160 УК). В таких случаях действия виновных должны быть квалифицированы по совокупности преступлений, ибо здесь неуместно говорить о соотношении общей и специальной норм.
Санкция рассматриваемого преступления имеет весьма широкую альтернативу в применении наказания: штраф, обязательные работы, исправительные работы, арест либо лишение свободы на срок до двух лет. Согласно предусмотренной в ст. 15 категоризации преступлений, данное преступление относится к преступлениям небольшой тяжести. Широкий спектр наказаний позволяет суду максимально индивидуализировать наказание в каждом конкретном случае.

Поделиться: